Руфь (Книги исторические)

[Марина❤️❤️]

Ветхий Завет

Книги исторические

Руфь

толковая Библия под редакцией А.П.Лопухина

 

В ряду исторических книг Ветхого Завета после книги Судей в греческой, латинской и славяно-русской Библии помещается книга Руфь: «Восьмая книга Ветхого Завета".

 

Книга получила свое название по имени моавитянки, которая вышла замуж за сына еврея, переселившегося в землю Моавитскую. После смерти мужа Руфь ушла с Ноеминью, своей свекровью-израильтянкой, тоже вдовой, в Израиль, в город Вифлеем. Там, силою обстоятельств, направляемых Богом, Руфь сделалась женой Вооза, богатого еврея-земледельца. Впоследствии, ей суждено было стать прабабушкой царя Давида. Ее имя упомянуто евангелистом Матфеем в родословии Христа (Матф. 1:5).

 

В Библии всего две книги, названные именами женщин. Это книги Руфь и Есфирь. Еврейка Есфирь была женой языческого царя. В дни, имевшие решающее значение в истории Израиля, Бог использовал Есфирь, чтобы сохранить евреев от уничтожения. Руфь, напротив, была язычницей, вошедшей в еврейскую среду. Однако, как уже было сказано, этой женщине предназначено было занять свое место в земном родословии Господа нашего Иисуса Христа.

 

Большинство богословов полагают, что книга Руфь была написана в период Царств, по всей вероятности в дни Давида или Соломона. Но поскольку Соломон в родословии, которое имеется в конце книги (4:18-21), не упоминается, напрашивается вывод, что она была создана при Давиде. С другой стороны, имеющаяся в 4:7 ссылка на старый обычай, когда один участник сделки передавал свою обувь другому, который ко времени появления книги уже не существовал, как будто бы говорит в пользу более поздней даты ее написания, т. е., по мнению части богословов, в дни Соломона.

 

Книга Руфь сверкает, словно прекрасная жемчужина на черном фоне. То, о чем в ней повествуется, происходило в дни, описанные в книге Судей (Руф. 1:1). Это был мрачный период израильской истории. Славное время военных побед, одержанных под водительством Иисуса Навина, сменилось печальной полосой духовного отступничества, сменявшегося лишь короткими периодами духовного пробуждения. В книге Судей зафиксирован этот все углублявшийся духовный упадок Божьего народа, как и его результаты: всеобщая развращенность и кровавая междоусобица.

 

Поведение даже выдающихся людей того времени заставляло желать лучшего. К примеру, Гедеон, явивший сильную веру, когда вышел на битву с врагами-мадианитянами, амаликитянами и восточными племенами, далеко превосходившими его в силе (Суд. 7:12,17-21), позже, в повседневном управлении Израилем, действовал явно не по Божьему совету (Суд. 8:16-17, 21, 27). Что же касается его личной жизни, то о ней красноречиво свидетельствует то обстоятельство, что он имел много жен и наложниц, которые родили ему 70 сыновей (Суд. 8:29-32). После смерти Гедеона один из его сыновей, рожденных сихемской наложницей, убил всех своих братьев, за исключением одного, и сам стал правителем, столь же безбожным, сколь и жестоким (Суд. 9).

 

Судя по тому, что Руфь была прабабушкой царя Давида (Руф. 4:17), который начал править в Хевроне в 1010 г. до Р. Х., описанное в книге Руфь, очевидно, имело место во второй половине 12-го века до Р. Х., и, значит, Руфь могла быть современницей Гедеона.

 

Судья Самсон сделался прототипом героической личности, наделенной недюжинной физической силою, но слабой в духовном и нравственном отношениях.

 

И вот на фоне этой всеобщей безответственности и слабохарактерности воссияли две личности - Руфь, моавитянка, и Вооз, еврейский земледелец. Они являли в народе пример нравственной чистоты, твердой веры и достойной жизни. И благодаря этому, обнадеживающим напоминанием о том, что и в самые темные времена Бог действует в сердцах тех, кто образуют верный Ему "остаток".

 

Степень "вседозволенности" в Израиле явилась темой, то и дело возникающей в книге Судей: "В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым" (Суд. 21:25). В противоположность этому книге Руфь события подаются через призму совершенно иного взгляда, в ней действуют люди, глубоко верящие в то, что ничего нельзя скрыть от Всевышнего, контролирующего все происходящее в мире.

 

Воля и милость Божьи выразились в том обстоятельстве, что в родословие Давида было включено несколько не-израильтян. Ведь через Давида пришел в мир Христос, и, значит, упомянутое обстоятельство предвещало, что волей Божией язычники тоже войдут в сферу деятельности Сына Давидова, Господа Иисуса Христа. Четыре не-израильтянки упоминаются евангелистом Матфеем в генеалогии Спасителя: Фамарь (Матф. 1:3), Раав (Матф. 1:5), Руфь (Матф. 1:5) и жена Урии (имя которой было Вирсавия) в Матф. 1:6. Фамарь, хананеянка, стала матерью сыновей Иуды - Фареса и Зары. Рахава, блудница иерихонская (тоже хананеянка), была прародительницей Вооза (толкование на Руф. 4:21). Руфь, моавитянка, стала матерью Овида. Относительно Вирсавии, матери Соломона, рожденного от Давида, полагают, что она была хеттеянкой, поскольку хеттеянином был ее муж Урия.

 

Книга Руфь представляет собой прекрасно написанную романтическую историю, которая начинается в драматических обстоятельствах, но имеет радостное завершение. Это "книга исканий". Руфь искала дом, защиту, мужа, материнство. И ей, бездетной вдове, Бог в милости Своей дал и мужа и сына.

 

Ноеминь похоронила в Моаве мужа и двоих сыновей. В горе своем она не сознавала, какое бесценное сокровище имеет в лице своей невестки Руфи. Но в конце книги горе Ноемини оборачивается радостью: Руфь, "которая любит тебя… для тебя лучше семи сыновей", говорят ей соседки. Ноеминь не спускала с рук своих Овида, внука своего, которого называли "сыном ее" (4:17), потому что благочестивый Вооз добровольно исполнил закон левирата.

 

Современные острословы не скупятся на едкие замечания в адрес тещей и свекровей. Возможно, так же было и в дни Ноемини. Но любовь и бережное отношение Руфи к ее престарелой свекрови остаются образцом для всех поколений. А то, что и Вооз заботился о Ноемини как заботился он о своей жене, указывает на то, что сердечностью и душевной чистотой они с Руфью были под стать друг другу.

 

Книга Руфь - лучшая из когда-либо рассказанных историй о невестке и свекрови.

 

Главная идея книги, очевидно, состоит в утверждении права царя Давида на трон Израильский. Демонстрация того, как Бог в предвиденьи Своем дал произойти всему тому, о чем книга повествует, дает основание и христианам верить в то, что Бог действует и в их жизни тоже.

 

В книге Руфь заключена истина, не стареющая в веках: Господь верен в совершении дела любви и провидческой заботы о Своем народе, который находится под Его контролем и Им направляется. Но из этой истины вытекает и другая: тем, кто составляют народ Божий, следует в своей повседневной жизни соучаствовать в Его работе. Будучи восприемниками Его благодати, они, подобно Руфи и Воозу, должны отвечать Ему верностью и послушанием, и быть милостивыми по отношению к другим людям.

[Марина❤️❤️]

Вынужденный уход из земли обетованной

Гл. 1

¹. В те дни, когда управляли судьи, случился голод на земле. И пошел один человек из Вифлеема Иудейского со своею женою и двумя сыновьями своими жить на полях Моавитских.

². Имя человека того Елимелех, имя жены его Ноеминь, а имена двух сынов его Махлон и Хилеон; они были Ефрафяне из Вифлеема Иудейского. И пришли они на поля Моавитские и остались там.

³. И умер Елимелех, муж Ноемини, и осталась она с двумя сыновьями своими.

⁴. Они взяли себе жен из Моавитянок, имя одной Орфа, а имя другой Руфь, и жили там около десяти лет.

⁵. Но потом и оба сына ее, Махлон и Хилеон, умерли, и осталась та женщина после обоих своих сыновей и после мужа своего.

⁶. И встала она со снохами своими и пошла обратно с полей Моавитских, ибо услышала на полях Моавитских, что Бог посетил народ Свой и дал им хлеб.

⁷. И вышла она из того места, в котором жила, и обе снохи ее с нею. Когда они шли по дороге, возвращаясь в землю Иудейскую,

⁸. Ноеминь сказала двум снохам своим: пойдите, возвратитесь каждая в дом матери своей; да сотворит Господь с вами милость, как вы поступали с умершими и со мною!

⁹. да даст вам Господь, чтобы вы нашли пристанище каждая в доме своего мужа! И поцеловала их. Но они подняли вопль и плакали

¹⁰. и сказали: нет, мы с тобою возвратимся к народу твоему.

¹¹. Ноеминь же сказала: возвратитесь, дочери мои; зачем вам идти со мною? Разве еще есть у меня сыновья в моем чреве, которые были бы вам мужьями?

¹². Возвратитесь, дочери мои, пойдите, ибо я уже стара, чтоб быть замужем. Да если б я и сказала: «есть мне еще надежда», и даже если бы я сию же ночь была с мужем и потом родила сыновей, —

¹³. то можно ли вам ждать, пока они выросли бы? можно ли вам медлить и не выходить замуж? Нет, дочери мои, я весьма сокрушаюсь о вас, ибо рука Господня постигла меня.

¹⁴. Они подняли вопль и опять стали плакать. И Орфа простилась со свекровью своею, а Руфь осталась с нею.

¹⁵. Ноеминь сказала Руфи: вот, невестка твоя возвратилась к народу своему и к своим богам; возвратись и ты вслед за невесткою твоею.

¹⁶. Но Руфь сказала: не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог — моим Богом;

¹⁷. и где ты умрешь, там и я умру и погребена буду; пусть то и то сделает мне Господь, и еще больше сделает; смерть одна разлучит меня с тобою.

¹⁸. Ноеминь, видя, что она твердо решилась идти с нею, перестала уговаривать ее.

^19. И шли обе они, доколе не пришли в Вифлеем. Когда пришли они в Вифлеем, весь город пришел в движение от них, и говорили: это Ноеминь?

²⁰. Она сказала им: не называйте меня Ноеминью, а называйте меня Марою, потому что Вседержитель послал мне великую горесть;

²¹. я вышла отсюда с достатком, а возвратил меня Господь с пустыми руками; зачем называть меня Ноеминью, когда Господь заставил меня страдать, и Вседержитель послал мне несчастье?

²². И возвратилась Ноеминь, и с нею сноха ее Руфь Моавитянка, пришедшая с полей Моавитских, и пришли они в Вифлеем в начале жатвы ячменя.

(Книга Руфь 1:1-22)

 

Повествование начинается с упоминания времени и места, имен и событий. В мрачной, не предвещающей ничего доброго, обстановке разворачиваются они. Голод согнал со своего места одну из семей вифлеемских, и отправилась она в чужую землю. Однако именно прискорбные обстоятельства станут для Бога поводом явить милость Свою.

 

Руф. 1:1. То, о чем говорится в книге Руфь, происходило в дни, когда Израилем управляли судьи; вероятно, при Гедеоне. Голод, случившийся на земле, мог быть карой, которой Бог поразил Свой народ, не перестававший грешить "перед лицом Его". Известно, что голод, которым Он поразит Израиль много лет спустя, в дни пророка Илии, явится именно наказанием - за поклонение Ваалу (3 Пар. 16:30-17:1; 18:21,37; 19:10). В дни судей поклонение этому ханаанскому божеству было повсеместным в Израиле (Суд. 2:11; 3:7; 8:33; 10:6,10). Его считали хозяином земли, контролировавшим ее плодородие, как и "чадородие" в животном мире, - посредством совокупления с Астартой, которую почитали как супругу Ваала.

 

При Иисусе Навине Бог повелел израильтянам очистить данную им землю от хананеев и их идолов (Втор. 7:16; 12:2-3; 20:17). Не сделавшие этого (Иис. Н. 16:10; Суд. 1:27-33), они оказались во власти искушения более уповать на идолов, чем на Бога в ниспослании земле урожаев. Есть основания полагать, что в культовую проституцию, которая была сопряжена с поклонением Ваалу, были вовлечены и евреи. Обращает на себя внимание, что отец Гедеона даже воздвиг жертвенник Ваалу, который Гедеоном был разрушен (Суд. 6:25-34). Книга Руфь пронизана мыслью о том, что мудрость - в доверии Богу, а не в уповании на языческих богов Ханаана.

 

Итак, некий человек из Вифлеема решил идти со своей семьей в земли Моавитские и перешел на другую сторону Мертвого моря, уйдя на восток от своего дома километров на 70-80. Возможно, оставаться там долго первоначально не входило в его намерения. Почему он избрал именно Моав, - не сказано. Скорее всего, прослышал, что эту землю голод миновал.

Однако дальнейшие события показывают, что Вифлеему, а не Моаву, предстояло стать тем местом, где род его будет благословен Богом. (Вспомним, что моавитяне были исключены из "общества Господня"; Втор. 23:3-6. Это был языческий народ, имевший своих "ваалов".)

 

Руф. 1:2. Человека, оставившего Вифлеем, звали Елимелех; его жену - Ноеминью, а сыновей - Махлон и Хилеон; они были Ефрафяне (Ефрафа - другое название Вифлеема; сравните 4:11; Быт. 35:19; 48:7; Мих. 5:2).

 

Руф. 1:3. По прошествии какого-то времени, которое не уточняется, умер муж Ноемини. Овдовевшая, в чужой земле, она, однако, еще имела надежду - в двух своих сыновьях… С этого момента Ноеминь становится одной из главных фигур повествования.

 

Руф. 1:4. Случилось так, что семья прожила в Моаве около десяти лет (возможно, после смерти отца). Сыновья Ноемини женились на моавитянках, которых звали Орфа и Руфь. Это не были браки, подлежавшие осуждению, ибо Моисеевым законом израильтянам запрещалось заключать браки с хананеями (Втор. 7:3); о моавитянах же в этой связи сказано не было. Однако долгие годы спустя царь Соломон на собственном опыте познает, что самым серьезным последствием смешанных браков явится искушение поклоняться богам жены-чужеземки (3-Цар. 11:1-6; сравните Мал. 2:11).

 

Браки обоих сыновей Ноемини продолжались не один год, но детей не было ни у той, ни у другой невестки. Лишь дойдя до главы 4, читатель узнает (из стиха 10), что мужем Руфи был Махлон.

 

Руф. 1:5. Но потом и оба сына Ноемини - Махлон и Хилеон, умерли. Тяжкий груз скорби предстояло теперь нести Ноемини. Преждевременная смерть мужа, сыновей… Одиночество в чужой земле. И нет надежды на наследника, который продолжил бы их род.

 

Руф. 1:6-7. Решение возвратиться в землю отцов приходит к Ноемини после того, как услышала она, что Бог посетил народ Свой и дал им хлеб. Очевидно, до Моава дошло известие, что там, откуда ушла семья Ноемини, пролился дождь; судя по словам вдовы, она сознавала, что дал его людям Бог, а не Ваал, в которого хананеи верили как в бога дождя.

 

Понятие возвращения является ключевым в книге Руфь. В главе 1 слова, выражающие его, встречаются неоднократно. В данном контексте его, пожалуй, можно рассматривать как соответствующее понятию покаяния. Ноеминь следует путем обратным тому, который некогда избрали ее муж и она. Уходя из Моава, она уходит от ошибки, совершенной в прошлом; она оставляет позади дорогие могилы, чтобы возвратиться в землю Иудейскую.

 

Руф. 1:8. Поначалу Ноеминь выходит в обратный путь вместе с невестками, но по дороге решает, что лучше им остаться у своих матерей. Вероятно, потому, что не видит для них перспективы вновь выйти замуж в Израиле. А она от сердца желает и Руфи и Орфе найти "каждой пристанище в доме своего мужа". Потому, наверное, и говорит, чтобы и та и другая возвратились в дом матери (а не отца), дабы "с матерью" обсудить планы повторного замужества.

 

Слово милость (евр. хесед), которое встречаем в этом стихе, имеет важное смысловое значение как в книге Руфь (сравните 2:20; оно также вложено в уста Вооза в 3:10; переведено как "Доброе дело"), так и во всем Ветхом Завете. Обычно оно выражает ту милость, которую Бог являет Своему народу - согласно завету с ним; являет даже тогда, когда она народом не заслужена.

Но в книге Руфь люди, действуя в согласии с Божией волей, тоже, наряду с Господом, являются совершителями милости. Ноеминь призывает Божию милость на Руфь и Орфу за то, что они явили милость ее умершим сыновьям, выйдя в свое время замуж за них, чужеземцев; совершив это доброе дело (хесед), они подпали под действие Божьего завета, заключенного Им с Его народом.

 

Руф. 1:9-10. Сама оставшаяся без мужа, Ноеминь просит Бога послать мужей ее невесткам, ибо для женщины в те времена залогом безопасности и уверенности в завтрашнем дне было замужество. Невестки готовы, однако, поступиться перспективой выйти замуж - только бы не расставаться со свекровью. Они выражают желание идти с нею в ее землю. Возможно, этого требовал обычай.

 

Руф. 1:11. Трижды (стихи 11-12, 15) настаивает Ноеминь на возвращении невесток в Моав. Им ведь необходимо вновь выйти замуж. Ибо участь вдовы - нищета и беззащитность. Ноеминь подразумевает здесь действовавший в Израиле обычай левирата, согласно которому мужчина обязан был жениться на вдове своего брата, чтобы продолжить его род и сохранить его имя и наследие (Втор. 25:5-10). У Ноемини же сыновей больше не было.

 

Руф. 1:12-13. И быть их не может, продолжает она свою мысль. А если бы и родила она, то ведь не могут невестки оставаться вдовами, пока те подрастут!

 

Свое положение она считает более бедственным, чем положение Руфи и Орфы, которые еще могут родить (а этим определялась ценность женщины в глазах семьи и общества, в котором родовое сознание превалировало над личным). В том, что произошло с нею, Ноеминь склонна видеть Божие наказание (стихи 20-21). В горестных ее словах можно уловить укор Господу. И все-таки ей присуща глубокая вера (стихи 8-9; 2:20). Она знает, что Бог активно соучаствует в жизни людей, и уповает на Его милость.

 

Руф. 1:14. Подчинившись желанию свекрови своей Орфа, плача, простилась с нею; Руфь же приняла решение последовать за Ноеминью, несмотря на ее протесты, и этим явила истинное благородство (хотя и Орфа, в сущности, не заслуживает осуждения).

 

Руфь осталась со свекровью, чтобы быть престарелой вдове поддержкой и утешением. Она предпочла разделить с нею ее печальную участь перспективе выйти замуж и иметь детей. Апостол Иаков, очевидно, расценил бы ее поступок как продиктованный глубоко религиозным чувством (Иак. 1:27).

 

Руф. 1:15. Следует последняя попытка Ноемини уговорить Руфь возвратиться - по примеру Орфы - к народу своему и к своим богам (главным из которых был у моавитян Хамос; Чнс. 21:29; 3-Цар. 11:7). То есть она сознавала, что возвратившись домой, Руфь не избегнет поклонения своим языческим богам, но, если это и тревожило ее, то тревога о том, что молодая женщина останется незамужней, была, по-видимому, сильнее. Другими словами, путь Руфи к вере в Бога Израиля, по крайней мере, на том этапе, Ноеминью облегчен не был.

 

Руф. 1:16. Троекратной мольбе свекрови (стихи 11-12, 15) Руфь не поддалась. Всем поступилась она - семьей, принадлежностью к своему народу и своими богами - ради того, чтобы остаться со свекровью. Во всей мировой литературе не много встретится столь же возвышенных примеров совершенной преданности. Избрав Ноеминь, Руфь избрала народ Израиля и Бога Израиля. Место это являет собой и пример полного разрыва с прошлым. Как некогда Авраам, Руфь приняла решение навсегда оставить землю своих предков-язычников и идти в землю обетованную. При этом Руфи негде было черпать ободрения (разве что в собственном добром сердце), ибо лично ей обетование не было дано.

 

Руф. 1:17. Выбор был столь безоговорочным, что включал и решение умереть и быть погребенной в той же земле, что ее свекровь. В подкрепление своих слов она призывает на себя суд Бога Израилева, если изменит им. И тем самым полностью отдает себя в Его руки. Последующие события свидетельствуют о верности Руфи данной ею клятве.

 

Руф. 1:18. И тогда Ноеминь… перестала уговаривать ее. Да и что могла она сказать после того, как невестка призвала Самого Бога в свидетели своей преданности? (стих 17). Препятствие, возникшее перед ней, Руфь преодолела верою.

 

Руф. 1:19. Нелегкий и неблизкий путь проделали обе женщины, пока не пришли в Вифлеем. Жители его, все еще помнившие Ноеминь, были поражены ее возвращением и, видимо, не сразу узнавали согбенную горем и сильно постаревшую женщину.

 

Руф. 1:20. Отвечая землякам, Ноеминь заметила, что имя ее (означающее "сладкая" или "приятная") отнюдь не соответствует нынешнему ее состоянию, и просила называть ее Марою, т. е. "горькою", потому что Вседержитель очень и очень горькою сделал ее жизнь. В имени, которым она называет Бога, Ноеминь подчеркивает Его всемогущество. Он - Всемогущий Бог, сопротивляться Которому - бессмысленно. И если Он посылает бедствие, то укрыться от него невозможно. Ноеминь жалуется Богу, пожалуй, даже упрекает Его, но в самых жалоба ее содержится твердая вера в Него и в то, что все происходящее в ее жизни - от Него.

 

Руф. 1:21. Все было у меня, говорит Ноеминь, и всего я лишилась по воле Его. В горькой печали своей она не в состоянии оценить то, что она приобрела: свою невестку-моавитянку. Возвращение домой, как будто бы усилило горе Ноемини. Впереди она не видит для себя ничего, кроме вдовства, сопряженного с одиночеством и беззащитностью. Жалобы Ноемини начинаются и кончаются обращением к Вседержителю, Который ей, сраженной печалью, уже уготовил утешение.

 

Руф. 1:22. Мотив надежды звучит в этом стихе между строк. Милость Божия ожидает обеих женщин, но они еще не знают об этом.

 

Ноеминь ушла из Вифлеема, гонимая голодом физическим, и вернулась в него, терзаемая голодом душевным. Они с Руфью пришли туда в начале жатвы ячменя (в месяце Нисане, т. е. в конце марта-начале апреля), и происходившее на полях должно было радовать взгляд, но едва ли что-либо могло развеять печаль Ноемини. Между тем, Руфь Моавитянка была с нею. Урожай, созревший на полях, сулил надежду и им с Руфью, хотя они не догадывались об этом.

[Марина❤️❤️]

В поисках пропитания

Гл. 2

¹. У Ноемини был родственник по мужу ее, человек весьма знатный, из племени Елимелехова, имя ему Вооз.

². И сказала Руфь Моавитянка Ноемини: пойду я на поле и буду подбирать колосья по следам того, у кого найду благоволение. Она сказала ей: пойди, дочь моя.

³. Она пошла, и пришла, и подбирала в поле колосья позади жнецов. И случилось, что та часть поля принадлежала Воозу, который из племени Елимелехова.

⁴. И вот, Вооз пришел из Вифлеема и сказал жнецам: Господь с вами! Они сказали ему: да благословит тебя Господь!

⁵. И сказал Вооз слуге своему, приставленному к жнецам: чья это молодая женщина?

⁶. Слуга, приставленный к жнецам, отвечал и сказал: эта молодая женщина — Моавитянка, пришедшая с Ноеминью с полей Моавитских;

⁷. она сказала: «буду я подбирать и собирать между снопами позади жнецов»; и пришла, и находится здесь с самого утра доселе; мало бывает она дома.

⁸. И сказал Вооз Руфи: послушай, дочь моя, не ходи подбирать на другом поле и не переходи отсюда, но будь здесь с моими служанками;

⁹. пусть в глазах твоих будет то поле, где они жнут, и ходи за ними; вот, я приказал слугам моим не трогать тебя; когда захочешь пить, иди к сосудам и пей, откуда черпают слуги мои.

¹⁰. Она пала на лице свое и поклонилась до земли и сказала ему: чем снискала я в глазах твоих милость, что ты принимаешь меня, хотя я и чужеземка?

¹¹. Вооз отвечал и сказал ей: мне сказано все, что сделала ты для свекрови своей по смерти мужа твоего, что ты оставила твоего отца и твою мать и твою родину и пришла к народу, которого ты не знала вчера и третьего дня;

^12. да воздаст Господь за это дело твое, и да будет тебе полная награда от Господа Бога Израилева, к Которому ты пришла, чтоб успокоиться под Его крылами!

¹³. Она сказала: да буду я в милости пред очами твоими, господин мой! Ты утешил меня и говорил по сердцу рабы твоей, между тем как я не стою ни одной из рабынь твоих.

¹⁴. И сказал ей Вооз: время обеда; приди сюда и ешь хлеб и обмакивай кусок твой в уксус. И села она возле жнецов. Он подал ей хлеба; она ела, наелась, и еще осталось.

^15. И встала, чтобы подбирать. Вооз дал приказ слугам своим, сказав: пусть подбирает она и между снопами, и не обижайте ее;

¹⁶. да и от снопов откидывайте ей и оставляйте, пусть она подбирает, и не браните ее.

¹⁷. Так подбирала она на поле до вечера и вымолотила собранное, и вышло около ефы ячменя.

¹⁸. Взяв это, она пошла в город, и свекровь ее увидела, что она набрала. И вынула Руфь из пазухи своей и дала ей то, что оставила, наевшись сама.

¹⁹. И сказала ей свекровь ее: где ты собирала сегодня и где работала? да будет благословен принявший тебя! Руфь! объявила свекрови своей, у кого она работала, и сказала: человеку тому, у которого я сегодня работала, имя Вооз.

^20. И сказала Ноеминь снохе своей: благословен он от Господа за то, что не лишил милости своей ни живых, ни мертвых! И сказала ей Ноеминь: человек этот близок к нам; он из наших родственников.

²¹. Руфь Моавитянка сказала: он даже сказал мне: будь с моими служанками, доколе не докончат они жатвы моей.

^22. И сказала Ноеминь снохе своей Руфи: хорошо, дочь моя, что ты будешь ходить со служанками его, и не будут оскорблять тебя на другом поле.

²³. Так была она со служанками Воозовыми и подбирала колосья, доколе не кончилась жатва ячменя и жатва пшеницы, и жила у свекрови своей.

(Книга Руфь 2:1-23)

 

Итак, Руфь уверовала в Бога Израиля (стих 12). И пришла в землю Его народа. Из Втор. 23:3 мы узнаем, что люди ее племени не принимались "в общество Господне", т. е. в сообщество израильское (как члены его). Но Руфь вошла в него милостью Божией. Из второй главы мы узнаем о том, как отнеслись к этой моавитянке израильтяне. Здесь появляется новый персонаж - богатый земледелец Вооз, третье из главных действующих лиц. В словах и поступках этих троих - Ноемини, Руфи и Вооза - раскрываются их характеры.

 

Руф. 2:1. Вооз приходился Ноемини родственником по линии ее покойного мужа Елимелеха. Он был человек весьма знатный. При более точном переводе - "сильный"; то же евр. слово употреблено для характеристики судьи Гедеона в Суд. 6:12. Но если в Гедеоне оно подразумевало прежде всего сильного воина, то применительно к Воозу означало, что тот был достойным членом общества, пользовавшимся заслуженным авторитетом у соплеменников.

 

Руф. 2:2. Автор снова напоминает читателям, что Руфь была Моавитянкой, может быть, для того, чтобы подчеркнуть благородство обращения с ней (в дальнейшем) со стороны Вооза. Молодая женщина идет в поисках пропитания, зная о существовании в Израиле "права" бедных - подбирать колоски, остающиеся на поле после жнецов. Моисеевым законом было даже предусмотрено не дожинать поля до конца (Лев. 19:9-10; 23:22), чтобы оставлять пропитание бедным. В истории Израиля известны были состоятельные люди, настолько щедрые, что оставляли для нуждавшихся соплеменников и чужестранцев до четверти несжатого поля.

Заметим, что Руфь не ждала, пока Ноеминь позаботится о ней; она берет инициативу на себя, а свекровь лишь поощряет ее.

 

Руф. 2:3. Руфь пошла, но в той части поля, куда она пришла, она, конечно же, оказалась не случайно. Божией милостью пришла она на место, предусмотренное для нее Тем, Кто вел ее. Как столетия спустя придут на поля Вифлеемские волхвы, ведомые той же силой Божией (Матф. 2:1-8). И снова подчеркивает автор, что Вооз был из племени Елимелехова (сравните 2:1). Это обстоятельство имеет важное значение для развития дальнейших событий.

 

Руф. 2:4. Теплым и благочестивым приветствием обмениваются Вооз и его жнецы, которые, как и их хозяин, уповают на Господа.

 

Руф. 2:5-6. Обратив внимание на не знакомую ему молодую женщину, Вооз спрашивает о ней у своего слуги, надзиравшего за работой жнецов, и получает ответ, что это - Моавитянка, пришедшая с Ноеминью.

 

Руф. 2:7. Слуга добавляет, что моавитянка попросила разрешения подбирать колоски ячменя позади жнецов, и что она трудится с самого утра, лишь ненадолго уходя домой.

 

Руф. 2:8-9. Обращаясь к моавитянке, Вооз называет ее дочерью (сравните 3:10-11), вероятно, потому, что по возрасту был ближе к Ноемини, чем к Руфи (относительно "молодых людей" в 3:10). Не только слова этого человека, но и поведение его свидетельствовало о его вере в Господа. Поощряя Руфь собирать колоски на его поле, Вооз имел, очевидно, в виду, чтобы она делала это на протяжении всех недель сбора урожая (стих 23): как ячменя (март-апрель), так и пшеницы (июнь-июль).

 

Обычно сборщики колосков приходили на поля после того, как жнецы покидали их. Но Руфи Вооз предложил, ничего не опасаясь, следовать за его жнецами. Он заверил ее, что никто не обидит ее ни словом, ни делом: он об этом распорядился. И предложил женщине пить из тех же сосудов, что и слуги его. То есть доброжелательность Вооза по отношению к Руфи далеко превысила то, что требовалось законом (стих 16).

 

Руф. 2:10. Свое предельное смирение Руфь выразила так, как в древности обычно выражали его на Ближнем Востоке: она пала на лице свое и поклонилась до земли (сравните Быт. 19:1; 42:6; 43:26; 48:12; Иис. Н. 5:14; 2-Цар. 1:2). Но необычайная милость этого авторитетного в своем народе человека к ней, чужеземке, не могла не удивить ее. За что ей это нежданное расположение? - спрашивает она.

 

Руф. 2:11. И слышит в ответ, что Вооз знает о ней (новости быстро распространялись по маленькому Вифлеему) и обо всем, что сделала она для свекрови своей, ради которой, убитой горем, оставила… отца… мать, и… родину, чтобы жить среди народа, еще недавно чужого ей. Слова Вооза в этом стихе напоминают слова Бога, обращенные к Аврааму (Быт. 12:1).

 

Руф. 2:12. Дальнейшие его слова в сущности являются молитвой о Руфи: да воздаст ей Господь Бог Израилев во всей полноте за доброту ее и благородство и за то, что она пришла к Нему от своих богов - искать защиты и убежища; под Его крылами! - образно восклицает Вооз, как бы уподобляя Руфь птенцу, спасающемуся под крыльями матери.

 

Этот образ - крыл Господних как надежного убежища для людей - весьма распространен в Библии; чаще всего встречается он в Псалмах (Пс. 16:8; 35:8; 56:2; 60:5; 62:8; 90:4; сравните с употреблением его Самим Господом в Матф. 23:37). Скоро Воозу предстояло сделаться орудием в руках Божиих - в ответ на его собственную молитву.

 

Руф. 2:13. В тоне прежнего смирения звучит ответ Руфи Воозу, который говорил с ней так ласково, хотя она - всего лишь "недостойная раба" перед ним.

 

Руф. 2:14. Доброжелательность Вооза простирается так далеко, что он приглашает Руфь разделить обед с его жнецами (что, конечно же, не предусматривалось законом для бедных сборщиков колосков). Под "уксусом", точнее, винным уксусом, понимался изготовлявшийся на Востоке прохладительный напиток.

 

Руф. 2:15-16. Вооз повторяет приказ слугам своим, чтобы не обижали Руфь, и велит, помимо случайных колосков, специально подбрасывать ей от снопов (что опять-таки никак не предусматривалось законом).

 

Руф. 2:17. Тяжело проработав весь день, Руфь под вечер вымолотила собранное, и оказалось у нее около ефы ячменя, т. е. килограмм шестнадцать зерна; теперь у обеих женщин было пропитание на много дней.

 

Руф. 2:18. И не только намолоченное зерно принесла Руфь домой, но и то, что осталось у нее от обеда на поле (стих 14), и накормила ожидавшую ее свекровь.

 

Руф. 2:19. Обрадованная тем, как много принесла невестка, Ноеминь возблагодарила того, кто оказал Руфи эту милость, призвав на него благословение Божие, прежде чем узнала его имя. На вопрос же о том, кто он, услышала, что это - Вооз.

 

Руф. 2:20. И тогда Ноеминь повторила свое благословение; вероятно, в эту минуту сквозь мрак ее печали впервые пробился луч надежды: Бог, "заставивший ее страдать" (1:21), теперь посылал ей радость. По мысли Ноемини, Господь, действуя через Вооза, показывает им, что не лишил милости (хесед) ни живых (т. е. их с Руфью), ни мертвых (тут Ноеминь, вероятно, думает о возможности благословения имени Елимелеха, ее покойного мужа - через верную им невестку Руфь; ведь Вооз был их родственником, который мог бы осуществить закон левирата по отношению к Елимелеху; Втор. 25:5-10).

 

Руф. 2:21-22. Услышав от Руфи, что Вооз предложил ей оставаться на его поле, с его служанками, все время жатвы Ноеминь еще более порадовалась в душе: конечно же, молодой вдове надо держаться благородного щедрого Вооза, дабы на другом поле не стали ее оскорблять.

 

Руф. 2:23. И все дни и недели жатвы оставалась Руфь на поле Вооза и собирала вначале колосья ячменя, а потом колосья пшеницы, и все это время жила у свекрови своей.

 

В повествовании нарастает известное напряжение: что же произойдет после того, как урожай будет собран?

[Марина❤️❤️]

План Ноемини

Гл. 3

¹. И сказала ей Ноеминь, свекровь ее: дочь моя, не поискать ли тебе пристанища, чтобы тебе хорошо было?

². Вот, Вооз, со служанками которого ты была, родственник наш; вот, он в эту ночь веет на гумне ячмень;

³. умойся, помажься, надень на себя нарядные одежды твои и пойди на гумно, но не показывайся ему, доколе не кончит есть и пить;

⁴. когда же он ляжет спать, узнай место, где он ляжет; тогда придешь и откроешь у ног его и ляжешь; он скажет тебе, что тебе делать.

⁵. Руфь сказала ей: сделаю все, что ты сказала мне.

⁶. И пошла на гумно и сделала все так, как приказывала ей свекровь ее.

⁷. Вооз наелся и напился, и развеселил сердце свое, и пошел и лег спать подле скирда. И она пришла тихонько, открыла у ног его и легла.

⁸. В полночь он содрогнулся, приподнялся, и вот, у ног его лежит женщина.

⁹. И сказал ей Вооз: кто ты? Она сказала: я Руфь, раба твоя, простри крыло твое на рабу твою, ибо ты родственник.

¹⁰. Вооз сказал: благословенна ты от Господа, дочь моя! это последнее твое доброе дело сделала ты еще лучше прежнего, что ты не пошла искать молодых людей, ни бедных, ни богатых;

¹¹. итак, дочь моя, не бойся, я сделаю тебе все, что ты сказала; ибо у всех ворот народа моего знают, что ты женщина добродетельная;

¹². хотя и правда, что я родственник, но есть еще родственник ближе меня;

¹³. переночуй эту ночь; завтра же, если он примет тебя, то хорошо, пусть примет; а если он не захочет принять тебя, то я приму; жив Господь! Спи до утра.

¹⁴. И спала она у ног его до утра и встала прежде, нежели могли они распознать друг друга. И сказал Вооз: пусть не знают, что женщина приходила на гумно.

¹⁵. И сказал ей: подай верхнюю одежду, которая на тебе, подержи ее. Она держала, и он отмерил ей шесть мер ячменя, и положил на нее, и пошел в город.

¹⁶. А Руфь пришла к свекрови своей. Та сказала ей: что, дочь моя? Она пересказала ей все, что сделал ей человек тот.

¹⁷. И сказала ей: эти шесть мер ячменя он дал мне и сказал мне: не ходи к свекрови своей с пустыми руками.

¹⁸. Та сказала: подожди, дочь моя, доколе не узнаешь, чем кончится дело; ибо человек тот не останется в покое, не кончив сегодня дела.

(Книга Руфь 3:1-18)

 

Ноеминь "выбирается" из-под гнета уныния: она становится энергичной и деятельной. В последующих стихах она выступает как сваха, которая наставляет Руфь, как обрести любовь их благосклонного родственника Вооза. Здесь поворотный пункт повествования.

 

Руф. 3:1. Ноеминь исполнена желания "пристроить" невестку, которая всем пожертвовала ради нее, выдав ее замуж. Поискать пристанища в еврейском тексте звучит как "поискать… покоя" (сравните 1:9), каковой женщина могла обрести лишь в доме мужа, под его защитой.

 

Руф. 3:2. Престарелая вдова избирает Вооза как родственника, который мог бы вступить с Руфью в левиратный брак, и как человека искреннего и доброжелательного. С этой целью она посылает невестку на гумно, где перед вечером, когда обычно дул благоприятный ветер, веяли зерно; очевидно, жители Вифлеема пользовались гумном поочередно. Оно представляло из себя плоскую твердую поверхность на возвышенном месте. Вымолоченное из колосьев зерно (2:17) подбрасывали в воздух, и ветер уносил шелуху. Затем зерно ссыпали в хранилища. Дни обмолота и веяния были праздничным, радостным временем.

Ноеминь знала, что в тот день на гумне веял Вооз, и что он останется ночевать там, чтобы стеречь зерно.

 

Руф. 3:3. Она наставляет невестку "приготовить" себя, умывшись и умастившись благовонными мазями, а, затем, одевшись во все лучшее, пойти на гумно, но, затаившись там, не показываться Воозу на глаза, пока он будет есть и пить.

 

Руф. 3:4. Руфи надо было приметить место, где Вооз устроится на ночь, а затем, под прикрытием темноты, подойти к нему и, открыв ноги его (об этом в толкование на 3:7), лечь рядом. Потом ей следовало поступить, как он скажет.

 

Руф. 3:5. Руфь пообещала свекрови исполнить все в точности.

 

Руф. 3:6. И пошла на гумно, и сделала все так, как приказывала ей свекровь ее.

 

Руф. 3:7. Некоторые полагают, что Руфь подала Воозу повод к безнравственным действиям. Но это не так - в первую очередь, потому, что все, что делала Руфь по указанию Ноемини, соответствовало понятиям права и морали, существовавшим в древнееврейском обществе.

 

Кроме того, Ноеминь вполне полагалась на порядочность их родственника Вооза. Да и Руфь была уже известна в городе как "женщина добродетельная" (стих 11). "Открыть ноги" потенциальному жениху значило поступить в согласии с узаконенной брачной церемонней.

 

Руф. 3:8-9. Видимо, испугавшись чего-то во сне, Вооз вздрогнул и приподнялся и увидел, что у ног его лежит женщина. На его: - кто ты? моавитянка смиренно ответила: я Руфь, раба твоя.

Прежде она избрала себе убежище "под крылами" Господа (2:12), а теперь просит и Вооза, чтобы он принял ее под крыло защиты своей (судя по евр. тексту, Руфь просила Вооза укрыть ее одеждой своей - что тоже, возможно, как-то соответствовало этому своеобразному брачному ритуалу; и здесь, как в 2:12 и во многих других местах, перечисленных в комментариях на 2:12) крыло - поэтический образ укрытия, прибежища).

 

Далее вдова-моавитянка напоминает этому уважаемому еврею о его ответственности перед ней и Ноеминью: ведь ты - родственник. И во исполнение им же произнесенного благословения (2:12) мог бы вступить с ней в брак по закону левирата.

 

Вооз с радостью откликнулся на предложение Руфи. Но на пути к его осуществлению стоял другой родственник, который прежде Вооза имел право претендовать на Руфь.

 

Руф. 3:10. Благословенной от Господа назвал он моавитянку за ее намерение. Тем более, что по возрасту она могла бы быть ему дочерью (сравните 2:8; 3:11). Доброта Руфи, точнее, милость ее, которая не стала искать молодых людей, но предпочла сохранить род своего первого мужа, Махлона, похвальна в его глазах даже более, чем прежнее доброе дело ее - самоотверженная забота о престарелой свекрови.

 

Руф. 3:11. Вооз лишний раз успокаивает Руфь и обещает сделать по ее желанию. Он заверяет ее, что сидящие у всех ворот города (подразумевая, очевидно, старейшин Вифлеема) знают, что она женщина добродетельная.

 

Руф. 3:12. На пути желательного им обоим развития событий стоит, однако, некоторая "юридическая проблема", требующая своего решения. Воозу известно, что у Руфи, породнившейся с семьей Елимелеха, есть родственник более близкий чем он. Вооз, тем не менее, посмотрит, что можно сделать, чтобы в соответствии с желанием Руфи, в брак с нею вступить ему, а не тому родственнику.

 

Руф. 3:13. Все действия Вооза свидетельствуют о его глубокой порядочности. Он не отсылает Руфь домой посреди ночи, но оставляет ее под своей защитой. Вместе с тем поведение его - вполне целомудренно. Чувством ответственности руководствуется он и по отношению к "близкому родственнику", не желая нарушить его право. Если тот пожелает "принять" Руфь, то так тому и быть. Но если он не захочет, Руфь может не сомневаться: ее, согласно закону левирата, "примет" Вооз. Свои слова он подтверждает клятвой: жив Господь! Из этой короткой сценки явствует желание Вооза жениться на моавитянке.

 

Руф. 3:14. И спала Руфь у ног Вооза до утра, но встала в предрассветных сумерках, когда трудно еще было разглядеть друг друга. Ей надо было уйти прежде чем кто-либо из жителей города мог заметить ее, возвращающуюся с гумна. Как сказано об этом в "Иудейских древностях" Иосифа Флавия, "благоразумие требовало остерегаться всяких сплетен, не имевших под собою основания".

 

Руф. 3:15. Однако не с пустыми руками отпустил Вооз Руфь, но насыпал ей в верхнюю одежду ее шесть мер ячменя (на основании некоторых подсчетов высказывается предположение, что это могло соответствовать примерно 30кг. зерна). Скорее всего Вооз положил эту ношу ей на голову.

 

Можно представить себе, с каким волнением ожидала Ноеминь исхода задуманного ею и не лишенного риска мероприятия, на которое подвигнула Руфь. Что же до моавитянки, то она сознавала: "искупление" ее, кто бы ни совершил его, состоится в этот день.

 

Руф. 3:16-17. Руфь спешит ответить на вопрос свекрови и добавляет, что эти шесть мер ячменя Вооз велел ей передать свекрови. Ноеминь, сватовство которой близилось к успешному завершению, заслужила вознаграждение. Теперь престарелая вдова могла успокоиться с мыслью, что и в будущем о ней позаботятся.

 

Руф. 3:18. Обе женщины сделали все, что могли. Дело было теперь за Воозом. Ноеминь выражает уверенность, что человек тот не останется в покое, не закончив сегодня дела.

[Марина❤️❤️]

Брак Вооза и Руфи, рождение Овида, деда царя Давида.

Гл. 4

^1. Вооз вышел к воротам и сидел там. И вот, идет мимо родственник, о котором говорил Вооз. И сказал ему Вооз: зайди сюда и сядь здесь. Тот зашел и сел.

². Вооз взял десять человек из старейшин города и сказал: сядьте здесь. И они сели.

³. И сказал Вооз родственнику: Ноеминь, возвратившаяся с полей Моавитских, продает часть поля, принадлежащую брату нашему Елимелеху;

⁴. я решился довести до ушей твоих и сказать: купи при сидящих здесь и при старейшинах народа моего; если хочешь выкупить, выкупай; а если не хочешь выкупить, скажи мне, и я буду знать; ибо кроме тебя некому выкупить; а по тебе я. Тот сказал: я выкупаю.

⁵. Вооз сказал: когда ты купишь поле у Ноемини, то должен купить и у Руфи Моавитянки, жены умершего, и должен взять ее в замужество, чтобы восстановить имя умершего в уделе его.

⁶. И сказал тот родственник: не могу я взять ее себе, чтобы не расстроить своего удела; прими ее ты, ибо я не могу принять.

^7. Прежде такой был обычай у Израиля при выкупе и при мене для подтверждения какого-либо дела: один снимал сапог свой и давал другому, и это было свидетельством у Израиля.

⁸. И сказал тот родственник Воозу: купи себе. И снял сапог свой.

⁹. И сказал Вооз старейшинам и всему народу: вы теперь свидетели тому, что я покупаю у Ноемини все Елимелехово и все Хилеоново и Махлоново;

¹⁰. также и Руфь Моавитянку, жену Махлонову, беру себе в жену, чтоб оставить имя умершего в уделе его, и чтобы не исчезло имя умершего между братьями его и у ворот местопребывания его: вы сегодня свидетели тому.

¹¹. И сказал весь народ, который при воротах, и старейшины: мы свидетели; да соделает Господь жену, входящую в дом твой, как Рахиль и как Лию, которые обе устроили дом Израилев; приобретай богатство в Ефрафе, и да славится имя твое в Вифлееме;

^12. и да будет дом твой, как дом Фареса, которого родила Фамарь Иуде, от того семени, которое даст тебе Господь от этой молодой женщины.

¹³. И взял Вооз Руфь, и она сделалась его женою. И вошел он к ней, и Господь дал ей беременность, и она родила сына.

¹⁴. И говорили женщины Ноемини: благословен Господь, что Он не оставил тебя ныне без наследника! И да будет славно имя его в Израиле!

¹⁵. Он будет тебе отрадою и питателем в старости твоей, ибо его родила сноха твоя, которая любит тебя, которая для тебя лучше семи сыновей.

¹⁶. И взяла Ноеминь дитя сие, и носила его в объятиях своих, и была ему нянькою.

¹⁷. Соседки нарекли ему имя и говорили: «у Ноемини родился сын», и нарекли ему имя: Овид. Он отец Иессея, отца Давидова.

¹⁸. И вот род Фаресов: Фарес родил Есрома;

¹⁹. Есром родил Арама; Арам родил Аминадава;

²⁰. Аминадав родил Наассона; Наассон родил Салмона;

²¹. Салмон родил Вооза; Вооз родил Овида;

^22. Овид родил Иессея; Иессей родил Давида.

(Книга Руфь 4:1-22)

 

Руф. 4:1. Вооз вышел к воротам города, или на площадь у городских ворот (обычное на древнем Востоке место общественных собраний, заключения торговых сделок, судебных разбирательств, в частности, и решений, касавшихся левиратного брака, если брат мужа отказывался заключить его) и сел там. Существует предположение, что Вооз заранее пригласил "к воротам" нужного ему родственника; а, может быть, он знал, что тот будет проходить мимо. Так или иначе, он подозвал его и попросил присесть рядом. Возможно, имя "родственника" не названо не случайно: ведь выполнить закон левирата он отказался.

 

Руф. 4:2. Вооз пригласил еще десять человек из старейшин вифлеемских, и они сели рядом - как свидетели законности предстоявшей сделки (стихи 4,9-11). Почему их должно было быть именно десять, не объясняется. Известно, однако, что столетия спустя число 10 станет обязательным при благословении еврейского брака; десять человек будут составлять своего рода "кворум" в синагогальном собрании по случаю торжества бракосочетания. В данном же случае требовалось публичное подтверждение важного решения по делу о судьбе двух женщин.

 

Руф. 4:3. Вооз прибегает к продуманной стратегии, излагая дело, ради которого собрал мужей вифлеемских, шаг за шагом. Прежде всего, он поясняет, что Ноеминь (и Руфь; стих 5) имеет право на участок поля, принадлежащий покойному мужу Ноемини. Но по бедности вынуждена продать его. Надо сделать все возможное, чтобы эта земля осталась во владении "брата нашего Елимелеха", т. е. его близких (Иер. 32:6-12), говорит Вооз.

 

Руф. 4:4. Ближайший родственник был первым, кто имел право на приобретение земельного надела Елимелеха; Вооз же обретал это право в случае его отказа. Если тот не захочет выкупить "поле", он готов сделать это. Родственник выразил, однако, согласие…

 

Руф. 4:5. Но тут Вооз напомнил ему, что, выкупая землю, тот должен "выкупить" и Руфь моавитянку, взяв ее в жены, - с тем, чтобы восстановить имя умершему в уделе его. Логика этой причинно-следственной взаимозависимости состояла, очевидно, в том, что по смерти Елимелеха земельная собственность перешла сыну его Махлону, покойному мужу Руфи (стих 10); моавитянка становилась таким образом тем "звеном", минуя которое невозможно было сохранить земельный надел во владении семьи Елимелеха, ибо продолжателем рода Елимелеха. точнее, наследником имени его, мог стать только сын, рожденный ею.

 

Руф. 4:6. Женитьба на Руфи, как обязательное условие "выкупа" земли, заставила "ближайшего родственника" отказаться от принятого было решения. Он объяснил это боязнью расстроить собственный удел. Право выкупа он тут же, в присутствии свидетелей, передает Воозу. Какое же основание было у него опасаться за "свой удел"? Может быть, он не был достаточно богат, чтобы приобрести не только землю, но и жену.

 

А, может быть, как полагают некоторые, суеверно боялся женитьбы на моавитянке, дабы и его не постигла участь Махлона, первого мужа Руфи (сравните с нежеланием Иуды отдать своего последнего сына Фамари - в Быт. 38:11). Вполне возможно и такое объяснение: будущий сын Руфи, подумал родственник, унаследует не только землю, о которой идет речь, но и часть его собственного надела, который в этом смысле и мог быть "расстроен"; вот если бы за подлежавшим выкупу уделом Елимелех "стояла" лишь одна вдова - Ноеминь, то возможный сын от левиратного брак не угрожал бы наделу родственника, ибо Ноеминь попросту не могла бы родить его.

 

Руф. 4:7-8. Законность совершения сделки подтверждена была не подписанием соответствующего документа, а ритуалом "передачи сапога" (согласно старинному обычаю), символизировавшим право на собственность, или право на хождение по земле, во владение которой вступал человек (сравните Втор. 1:36; 11:24; Иис. Н. 1:3,14:9). Передав свой сапог Воозу, ближайший родственник исчезает со сцены, "не нарушив" своей анонимности. Зато имя Вооза не забыто во всех последующих поколениях (4:14).

 

Руф. 4:9-10. Вооз призвал старейшин во свидетели совершенной им сделки по приобретению у Ноемини всего, что принадлежало ее покойным мужу и сыновьям, вместе с Руфью Моавитянкой - дабы оставить имя умершего (Махлона) в уделе его. Из дальнейшего следует, что, беря на себя ответственность за судьбу Руфи, Вооз подразумевал, что не оставит своим попечением и престарелую Ноеминь, которой явила столь похвальную преданность ее невестка-моавитянка.

 

Руф. 4:11. Благородный поступок Вооза засвидетельствован старейшинами; они и, видимо, другие люди (весь народ), собравшиеся при воротах, желают ему благословений от Господа через жену, входящую в дом его, - да отметит ее Бог чадородием! Примечательно, что, уподобляя Руфь женам патриарха Иакова, они прежде упоминают Рахиль (которая долгие годы была бесплодной, как и Руфь в Моаве), а уж потом - Лию. Старейшины желают Воозу процветания в Ефрафе и доброй известности в Вифлееме (два названия одного и того же города; Быт. 35:19; 48:7; Мих. 5:2).

 

Руф. 4:12. В своем пожелании многочисленного потомства Воозу старейшины исходят из того, что дети - дар Божий (сравните Пс. 126:3). Они не знали тогда, что именно от благородных сердцем Вооза и Руфи произойдут великие цари Израиля, включая Давида и Царя вечности - Господа Иисуса Христа.

 

Фарес мог быть здесь упомянут по следующим причинам:

а) он тоже появился на свет во осуществление закона левирата (от Фамари и Иуды);

б) потомки Фареса осели в Вифлееме (1-Пар. 2:5,18,50-54) и

в) Фарес был предком Вооза (Руф. 4:18-21).

 

Руф. 4:13. В этом стихе повествование о Руфи достигает своей кульминационной точке; все, перечисленное в нем вкратце, исполнено значения: брак Руфи, благословенное Богом зачатие, и рождение долгожданного наследника.

 

На протяжении нескольких лет, будучи женой Махлона в Моаве, Руфь оставалась бесплодной. Теперь же Господь дал ей беременность - в награду за веру ее, милосердие и чувство ответственности. В известном смысле это можно рассматривать как провозвестие чудесного рождения в Вифлееме Сына Божия - по наступлении "полноты времени" (Гал. 4:4).

 

"Бесплодными" оказались без малого десять лет жизни в Моаве (Руфь. 1:4), и всего на протяжении нескольких недель - по возвращении в Вифлеем - испытали на себе Ноеминь и Руфь всю полноту Божиих благословений.

 

Завершающие стихи повествования представляют собой замечательный контраст его началу (сравните 1:1-5). Глубокая печаль сменяется безмерной радостью; пустота обращается полнотой.

 

Руф. 4:14. И снова в центр повествования перемещается Ноеминь. Женщины Вифлеема, свидетельницы горестного возвращения ее в родной город, теперь славят Господа за то, что не оставил престарелую вдову без наследника.

 

Руф. 4:15. Рожденный Руфью, по словам женщин, будет Ноемини отрадою и питателем в старости. О Руфи же самой женщины говорят, что она для Ноемини, лучше семи сыновей. (Заметим, что семь сыновей были символом особого благословения, которого могла удостоиться еврейская семья; сравните 1-Цар. 2:5; Иов. 1:2.).

 

Руф. 4:16-17. Ноеминь стала нянькою Овида, "служителя Божия". Возможно, из стиха 17 следует, что она и формально усыновила его. Соседки называли внука Ноемини ее "сыном", подразумевая, что у нее родился наследник. Со временем стала ясна и далеко идущая цель Бога, осуществившаяся в рождении этого ребенка: Овиду предстояло стать дедом царя Давида.

 

Подводя итог толкованию книги Руфь, нельзя не заметить, что все в ней - казалось бы, обычные человеческие обстоятельства: перемена места жительства, браки, кончины, сбор урожая, приобретение земли - служат раскрытию направляющей роли Господа в жизни людей.

 

Руф. 4:18-20. Здесь автор прослеживает генеалогическую линию Вооза и сына его Овида, начиная от Фареса и "выше". Фарес был сыном Иуды от Фамари (Быт. 38:12-30; Руф. 4:12). Есром был одним из членов семьи Иакова (Быт. 46:12). Об Араме упоминается в 1-Пар. 2:9. Сын его Аминадав был тестем Аарона (Исх. 6:23). Наассон же возглавил дом Иуды (Чис. 1:7; 7:12; 10:14).

 

Руф. 4:21-22. Салмон был отцом Вооза; согласно Матф. 1:5 матерью его была Раав, блудница-хананеянка из Иерихона. Но поскольку та жила во времена Иисуса Навина, т. е. лет на 250-300 ранее описываемых событий, представляется, что "матерью" Вооза она была названа в том же смысле, в каком Авраам назван "отцом нашим" в Рим. 4:12, т. е. в смысле прародительницы Вооза.

 

Вполне можно предположить, что в родословии, приводимом в стихах 18-22, какие-то имена и поколения пропущены, судя по тому, что Фареса от Давида отделяла без малого тысяча лет, и едва ли за это время могло смениться лишь 9-10 поколений. Важнее всего, однако, мессианская идея, отразившаяся в этом родословии.

 

Мы узнаем, что Овид, рожденный Воозом и Руфью, стал отцом Иессея и дедом царя Давида (1-Цар. 17:12). Родословие же Иисуса Христа прослеживается через Марию от Давида (Матф. 1:1-16; сравните Рим. 1:3; 2-Тим. 2:8; Откр. 22:16). Вот почему Христос назван "Сыном Давидовым" (Матф. 15:22; 20:30-31; 21:9,15; 22:42). Наступит день, когда Христос возвратится на землю и воссядет на троне Давидовом в Тысячелетнем царстве (2-Цар. 7:12-16; Откр. 20:4-6).

 

Вопреки всем ее, казалось бы, безотрадным обстоятельствам. Бог творил Свое дело в жизни Руфи. Подобно ей, любой истинно верующий человек должен быть "проводником" Его дела на земле. И наградой ему непременно явится сладкий плод Божией милости.