Однажды первоклашкам предложили на уроке чтения нарисовать иллюстрацию к стихотворению Пушкина:

Бразды пушистые взрывая
Летит кибитка удалая.
Ямщик сидит на облучке
В тулупе тёплом, в кушачке.

И вот что получилось у детишек.
Начнем с того, что самыми понятными словами этого четверостишья оказались «тулуп» и «кушачок».
Кибитка была изображена в виде летательного объекта. Почему? Ну, как же, русским ведь я зыком сказано «летит». Значит летит. Причем у некоторых детей аппарат этот имел кубическую форму. Видимо, из-за созвучия слов кибитка« и «куб».
И вот летит по небу эдакая ки(у)битка и что делает? Правильно взрывает. Кого? Бразды пушистые.
Что же такое бразды? Видимо, если пушистые, следовательно, звери такие. Однако что за название непонятное «бразды», что за звери такие? А нормальные такие звери. Инопланетные. Нечто среднее по внешнему виду между бобрами и дроздами.
И вот вполне уже логичная картина получается летит кубической формы серьёзный такой космический летательный аппарат, из которого на бедных пушистых мутантов браздов сыплются градом снаряды и бомбы. (Понятие падежей первоклассникам ведь неизвестно ещё в силу возраста. Поэтом никого не смутило, что написано-то бразды, а не браздов, как по идее должно было бы быть).
А рядом, неподалеку от этого безобразия, сидит некая загадочная личность и спокойно так за всем этим наблюдает. Это ямщик. Причем изображен он, сидя на обруче (облучок обручок, почти совсем одно и тоже), в кожухе и с лопатой в руках.
Почему с лопатой? Ну, как же он же ямщик, чем же ему ещё ямы копать. Сидит он на обручке, значит, с лопатой, на краю огромной ямы, которую успел уже благополучно выкопать.
Спросите, зачем выкопал? Понятно зачем браздов хоронить! 
Логично? Логично.