Проповедь на каждый день

[Марина❤️❤️]

Седмица 9-я по Пятидесятнице, понедельник

О детском и взрослом

протоиерей Вячеслав Резников

 

Мф.18:1-11

1 Кор.11:31-12:6

Однажды в ответ на спор учеников, «кто больше в Царствии Небесном», Господь Иисус Христос сказал: «Истинно говорю вам, если не обратитесь, и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное». Конечно, Господь имел в виду не младенческое неразумие, не младенческую неспособность к серьезному делу. Нормальный взрослый человек скажет: «Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое». Бог дал человеку и тот, и другой возраст. Для Царствия Небесного – не оставаться младенцем надо, и не в детство впадать. Надо – сознательно обратиться и стать как дети.

 

Ребенок, например, чуть что – сразу плачет, чувствуя свою беззащитность. Но он спокоен, когда держится за родительскую руку. Ребенок обо всем просит родителей, и верит, что они все могут. Так и Божий человек. Взрослым, трезвым умом он осознает зыбкую сущность мира, и – с детской верой хватается за руку Небесного Отца рукой непрестанной молитвы.

 

А для тех, кто еще не настолько повзрослел, чтобы совершить такое обращение, Господь продолжает, указывая на то же дитя: «И кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает». Но и это требует немалой зрелости. Потому что есть в детях своя внутренняя, не похожая на взрослую, жизнь, своя непостижимая логика. Есть в детях особое упорство, и часто ребенка ничем не заставишь делать то, чего он не хочет. Взрослый негодует: как так? из меня произошел, всем мне обязан, во всем от меня зависит, и вдруг имеет нечто для меня недосягаемое?! Так и Божьи дети: бессребреники, странники, молитвенники, – чрезвычайно раздражают «взрослых», «серьезных», «деловых» людей. На них постоянно сыпятся упреки: «лучше бы сделал что-нибудь полезное». Так, даже и «взрослую» Марфу раздражала Мария, по-детски севшая у ног Христа и забывшая обо всем на свете. Но приходит время, человек становится действительно взрослым во Христе, и вдруг понимает, что без этих Божьих детей жизнь пуста и бессмысленна. Так, со временем понимаешь, что не столько ты нужен для воспитания твоего ребенка, сколько он – для твоего воспитания.

 

Каждый да вместит то, что может вместить. Невозможно сразу вдруг обратиться и умалиться. Но возможно умалять себя в каждом отдельном случае: не спешить защищать свою правоту; не спешить занять первое место. Невозможно вдруг сразу принять дитя так, как заповедал Христос. Но возможно хотя бы не спешить с упреками, с раздражением, а – несколько мгновений помолчать, помолиться, подумать, как правильнее поступить. Иными словами, прежде всего надо научиться зрелым, взрослым умом судить свои дела, слова, намерения. Потому что, по словам Апостола, «если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы», а значит, и не лишились бы Царствия Небесного. А уж кому что понятнее: или обратиться, и стать как дети, или принять дитя во имя Христово. И то, и другое ведет к одному. Ибо «дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь Один и Тот же; и действия различны, а Бог Один и Тот же, производящий все во всех».

[Марина❤️❤️]

В день Введения во храм Пресвятой Богородицы

Протоиерей Родион Путятин

 

 

Церковь ныне празднует Введение во храм Пресвятой Девы Марии. Что же значит это введение? Родители Пресвятой Девы Марии, богоотцы Иоаким и Анна, будучи долгое время бездетны, молили Бога даровать им дитя и, если Бог даст, обещались посвятить его Богу на житие и служение в храме.

 

Усердная молитва праведников не остается тщетною: Бог даровал Иоакиму и Анне дщерь, которую они назвали Марией. Три года жила Она у них дома; на четвертом, по данному обету, Она была приведена ими во храм. Тут лик поющих жрецов и левитов встретил Ее, а первосвященник торжественно благословил. Таким образом, Она осталась жить и жила неисходно до известного времени при иерусалимском храме. Сие-то Введение Пресвятой Девы во храм ныне празднует Святая Церковь.

 

Итак, Пресвятая Дева Мария с трех лет начала жить в храме, с трех лет начала служить Богу. Ужели же могла быть какая-нибудь польза от столь раннего занятия? Ужели трехлетний младенец может что-нибудь понимать и перенимать? Не только трехлетние, даже двухлетние и однолетние младенцы могут много понимать и перенимать.

 

Вы, конечно, замечали, как младенцы бывают до всего любопытны, а это есть знак того, что они хотят узнать, значит, и могут понимать; об их памяти и говорить нечего; на ней, как на мягком воске, все отпечатлевается. И в самом деле, когда дети научаются говорить, когда успевают запомнить столь различные наименования вещей? Конечно, в младенчестве. Когда успевают узнать те пороки, которые они обнаруживают, когда приходят в возраст? Опять в младенчестве. Так, слушатели, почти все то остается на всю жизнь в детях, что они видят и слышат в младенчестве. И потому чему вы хотите со временем учить детей, то надобно внушать им и тогда, когда они бывают младенцами. Пусть они заблаговременно приучаются видеть и слышать это; пусть, по крайней мере, их уши и глаза привыкают к тому, чем со временем должны заниматься их умы и сердца.

 

И потому-то родители Пресвятой Девы Марии премудро сделали, что так рано отпустили Ее жить в храм. Там все мирское от Нее было скрыто; Она видела и слышала божественное; Она жила и дышала божественным. Напротив, весьма неосторожно поступают те из родителей, которые при младенцах делают и говорят худое или позволяют другим говорить и делать непристойное. Рано еще учить их доброму, говорим мы обыкновенно. Рано? А к худому разве приучать уже время? Мы станем учить детей благочестию, когда у них откроются понятия. А много ли будет пользы от этого учения? Мы тогда будем словами удерживать их от того, чему давно научили делами. Мы не учить только их будем, а отучать от того, к чему они давно привыкли, беря пример с других.

 

Итак, слушатели, будем как можно осторожнее вести себя при младенцах, а мы все имеем случай часто быть с ними. Будем вести себя осторожно при младенцах, чьи бы они ни были, свои или чужие; за своих и чужих мы равно дадим ответ Богу. Положим, что они и ничего не понимают, но у них открыты глаза, у них отверсты уши, и потому будем удерживаться от худого, чтобы они не видели и не слышали; не будем приучать ушей и глаз их к худому. И нам лучше будет на том свете, если они спасутся; и нам отраднее будет, если они по смерти не пойдут в ад, в сие место мучений вечных. Аминь.

 

 

 

Вторая проповедь

 

При воспоминании вхождения в храм Пресвятой Девы Богородицы мне пришло на мысль наше хождение в храм Божий. Как, должно быть, святые Ангелы удивляются, когда видят некоторых христиан, входящих в храм Божий. Ах, слушатели, некоторые из нас приходят сюда иногда с такою злостью и злобой в душе, что и мы, недостойные, не можем не удивиться, как это они такими входят, такими стоят и остаются такими злыми, злобными. У нас в храме Божием присутствует Бог Своею благодатью, Всеблагий, Всемогущий Бог, и потому здесь столько всего святого, освящающего, радующего, утешающего, что, кажется, невозможно бы злому и злобному не успокоиться, не оставить своей злобы и злости.

 

Итак, что же это значит, что некоторые христиане и в храме Божием не перестают злиться и злобствовать на других? То и значит, что они забывают, что в храме Божием невидимо присутствует Бог. Стоя здесь, они о Боге и не думают, не молятся Ему или, молясь, знаменуя себя крестом, поклоняясь пред иконами, они Его в мыслях вовсе не имеют и сердцем к Нему вовсе не обращаются. Да, так. Что мы можем злиться и сердиться, это, конечно, понятно. Понятно, мы родимся с наклонностью ко злости, к злу; но решительно непонятно, можно сказать, неестественно, как это стоять в храме Божием, в этом жилище Божия мира и – не успокаиваться, не переставать злиться, молиться Богу, Богу любви – и не утихать, не забывать злобы!..

 

Что-нибудь одно из двух: или, став на молитву, ты тотчас перестаешь злиться, злобствовать, или ты вовсе не имеешь в мыслях Бога, когда молишься. Кто открывает глаза на свет, тот освещается, и кто обращается душой к Богу, тот непременно успокаивается. Нельзя иногда на иного не рассердиться, но нельзя же и не забыть зла, когда вспомнишь о Боге и молишься Ему, Всеблагому, Всемогущему. От иного человека в иное время, как от холода, дрожит наша душа, а Богом, как солнцем, всегда она согревается.

 

Что же мне делать, когда я не могу не сердиться, не могу оставить злобы? То и делать, чего ты не делаешь. Оставив всякое житейское попечение, ты должен обратиться весь к Всеблагому и Всемогущему Богу. Когда от души молишься Богу, особенно когда молишься Ему в храме Божием, бываешь так доволен, мирен, спокоен, успокаиваясь благодатью и милостью Божией, что все забываешь, перестаешь злиться на человека, как бы много ни наделал он тебе зла. Злятся и зло помнят только люди робкие, боящиеся за себя, недовольные собой, непокойные духом.

 

Помни же, слушатель, отчего ты бываешь зол и сердит: оттого, что не молишься Всеблагому и Всемогущему Богу или молишься не от души. А помня это, не забывай, что и Ангелы и люди удивляются, как это ты и в храме Божием не оставляешь своей злости и злобы на других. Аминь.

[Марина❤️❤️]

О смысле ветхозаветного обрезания

Протоиерей Вячеслав Резников

 

Лк.2:20-21

Кол.2:8-12

 

Для христианина полноценная жизнь начинается с крещения. Чем-то подобным было обрезание в Церкви ветхозаветной. Еще Аврааму было сказано: «Сей завет Мой»: «да будет у вас обрезан весь мужеский пол; обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между Мною и вами» (Быт.17:10-14). Только вот человек крестившийся наследует вечную жизнь, а не обрезавшийся лишался и жизни временной: «Необрезанный же мужеского пола, который не обрежет крайней плоти своей в восьмой день, истребится душа та из народа своего, ибо он нарушил завет Мой».

 

В обрезании, как сейчас в крещении, нарекалось имя. «По прошествии восьми дней, когда надлежало обрезать младенца, дали Ему имя Иисус, нареченное Ангелом прежде его зачатия во чреве». А наречение имени – очень важный момент. В отличии от всего на земле, человек – существо личностное. Имя выделяет человека из всей, так сказать, «массы человечества», и дает возможность узнавать его.

 

Но – почему Бог повелел именно таким, странным образом входить в состав Божьего народа? С этой ветхозаветной загадки, как всегда, покрывало снимается только Христом. Когда над Младенцем Иисусом совершался этот обряд, все своими глазами увидели, что в Нем такая же, как и во всех, кровь, и такие же, как у всех, члены тела. И думается, что именно для того и было установлено обрезание, чтобы впоследствии, когда воплотится Христос, все могли убедиться, что Он воплотился не призрачно и не частично, и «вся полнота Божества» в Нем «обитает» в полной мере «телесно». Ведь сколько потом появлялось еретиков, которые не верили, что Бог может унизиться до принятия человеческой плоти. Апостолам уже вскоре после вознесения приходилось предостерегать: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, а не по Христу».

 

Мы исповедуем веру в Господа Иисуса Христа, воплотившегося и вочеловечившегося. И если праздник Рождества, это праздник Его воплощения, то праздник Обрезания – праздник Его вочеловечения. Совершенный человек, это не только биологическое, и не только общественное, но еще и непременно – религиозное существо. Человек обязан знать не только своих братьев по плоти, но и своего Небесного Отца. И поэтому отсчет христианской эры начинается не с Рождества, а именно с Обрезания, с восьмого дня после Рождества Христова.

 

Совершив закон обрезания, Иисус Христос тем самым и упразднил этот закон. Теперь, как Он стал причастником нашей природы, так и нам надо быть причастниками Его жертвенной любви, Его чистоты, Его святости. И поскольку Он имеет всю полноту в нас, то и вы, – пишет Апостол Павел, «имеете полноту в нем». Он «есть глава всякого начальства и власти; в Нем вы и обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым; бывши погребены с Ним в крещении, в Нем вы и совоскресли верою в силу Бога, Который воскресил Его из мертвых».

[Марина❤️❤️]

Крещенский сочельник

протоиерей Дмитрий Смирнов

 

 

 

Святой апостол Павел в Послании к Тимофею, которое мы сегодня читали, говорит: «а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный». Он Духом Божиим был извещен, что скоро ему предстоит отойти ко Господу, и этим же Духом провидел, что ему готовится венец правды, который он добрым подвигом приобрел – венцом, как мы знаем, украшали победителей. И дальше апостол говорит, что венец уготован не только ему, «но и всем, возлюбившим явление Его» – то есть Божие.

 

Для каждого человека это явление Божие в мир существует, но не каждый человек его усвояет. И для того, чтобы явление Его в мир было людьми усвоено, принято, Господь послал перед Собой Иоанна Предтечу (Предтеча – потому что он течет перед Христом), который, как мы слышали сегодня у евангелиста Марка, говорил: «идет за мною Сильнейший меня, у Которого я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его; я крестил вас водою, а Он будет крестить вас Духом Святым». «Крестить» в переводе на русский язык значит «погружать» – то есть грядет Некто, Который будет вас погружать в Дух Святый, в благодать Божию.

 

Мы Бога познаем только через благодать, по благодати. Поэтому когда человек говорит: я не верую в Бога, я ничего не знаю, я не понимаю, – это означает только одно, что он человек безблагодатный. Для того чтобы познать Бога, не обязательно читать умные книги, не нужно как науку изучать Священное Писание, для этого не нужно вообще никаких особых интеллектуальных усилий делать. Бог познается совершенно другим органом – сердцем, самой сердцевиной человеческого существа, его душой и духом. Поэтому когда человек этого не чувствует, не понимает, далек от этого, то он просто расписывается в собственной беспомощности, немощи, в собственной болезни, в неспособности воспринимать благодать Божию, и утверждение человека: я не верую – тождественно утверждению: я настолько великий грешник, что ослеп и оглох.

 

Неверие в явление в мир Спасителя зависит не оттого, что нас папа с мамой не научили или нам бабушка не рассказала, – не от этого. Оно связано именно с грехом: чем больше грех, тем больше неверие. Любого самого верующего человека возьми и устрой ему, как дьявол обычно устрояет, всякие ловушки, всякие ухищрения, чтобы заставить его грешить, – и он веру сразу потеряет. Многие мамы удивляются: почему ребенок до пятнадцати лет в церковь ходил, и радовался, и молился, а потом вдруг – раз, и резко все оборвалось, и его уже не затащишь. С чем это связано? Именно с тем, что «от юности моея мнози борют меня страсти», то есть с грехом.

 

Если человек не в состоянии вникнуть в Священное Писание, не в состоянии Бога познать, это только оттого, что его душа наполнена грехами, наполнена настолько плотно, что луч благодати Божией туда проникнуть не может. Поэтому человек не всегда, но чаще всего приходит к Богу после каких-то жизненных потрясений. Господь, желая человека спасти, посылает ему некое испытание или, по-славянски, искушение: тяжелая болезнь посетит или какие-то страшные неприятности, какая-нибудь скорбь тяжелая – всякое бывает в жизни. И эта скорбь человека всего как бы перетряхивает, так что в коре греха, окутавшей его сердце, появляются трещины и через них в сердце проникает благодать Божия и освещает его. И вот когда свет забрезжит в сердце, хотя бы чуточку, человек в этих сумерках начинает видеть в себе грех, начинает видеть истинное состояние своей души. И если в нем осталась хоть капля совести, он испытывает сначала чувство вины, потом раскаяния, а потом понимает, что сам себя он спасти, очистить не может, что он нуждается в Спасителе. И эта спасительная мысль приводит его в церковь, к Богу, к покаянию. Вот так Господь чаще всего устраивает спасение человека. И вот так же Господь послал Иоанна Крестителя, чтобы он немножко расшевелил своим словом народ израильский, погрязший в своих грехах, хотя, конечно, в меньшей степени, чем окружающие его народы, потому что, исполняя заповеди, данные ему Моисеем, Израиль нравственно был много выше тех, кто жил во тьме язычества.

 

Выйдя на проповедь, Иоанн избрал такой подвиг: он жил в пустыне, одевался в верблюжью шкуру – а верблюжья шерсть очень колкая, из нее власяницы делали, чтобы постоянно тело свое уязвлять, – был жестоким постником, ел только дикий мед и акриды, которые были в пустыне (по одним сведениям акриды – это вид саранчи, а другие исследователи утверждают, что это коренья, но на самом деле это совершенно неважно; жителям той страны, того времени было понятно, что это такое), никогда не пил вина и никаких увеселяющих напитков, то есть был человеком, по всему видно, святым. И в силу его такой внешности, такого подвига его слово производило впечатление на людей, даже внешних от благодати Божией.

 

Иоанн Креститель, как пророк, то есть человек, имеющий в себе Духа Божия, возвещал людям волю Божию, давал им иной образ жизни, утверждал иную жизнь; приходивших к нему людей он уязвлял своим словом, как бичом, разил их, был для них тем сотрясением и потрясением, которое переворачивало им душу. И мы знаем из Евангелия, что многие приходившие к Иоанну действительно изменялись, то есть он пробивал трещины в коре грехов, окружавшей человеческое сердце, чтобы, когда придет Спаситель, когда воссияет Солнце Правды на земле, через эти трещины пошли лучи благодати Божией и люди обратились ко Христу Спасителю.

 

Вот такая была роль Иоанна Крестителя. Он призывал к покаянию, которое есть путь приобщения человека к благодати Божией. Поэтому недаром и крещенский сочельник всегда бывает днем постным – для того чтобы воспринять благодать, нужно обязательно воздержание. Мы, к сожалению, пост воспринимаем чисто практически: что можно кушать, что нельзя. Хотя совершенно очевидно, что человек, не научившийся воздерживаться, допустим, от мяса или других родов пищи, не научится воздерживаться и от злых слов, от жадности, от всяких хульных или блудных помыслов, потому что к этому приучает телесное упражнение. Цель поста – в воздержании от греха. «Сей же род изгоняется только молитвою и постом». Как человек побеждает грех? У него есть два орудия: воздержание и молитва. Вот мучает его какой-то грех, как с ним бороться? Нужно воздерживаться изо всех сил от этого греха, не впадать в него и молиться Богу о помощи. И когда человек изо дня в день будет так делать, то грех его оставит.

 

И вот если мы хотим пройти подвигом христианским, хотим достичь Царствия Небесного, хотим получить венец правды, который обещан нам Самим Богом через апостола Павла, мы должны возлюбить явление Христа Спасителя в мир, то явление, которое мы празднуем начиная с Рождества и кончая отданием Богоявления. Весь этот праздник Богоявления, который разделен сейчас литургически на два, на самом деле имеет один смысл: явление в мир Спасителя Христа – явление, которое нужно нам возлюбить, то есть принять всем сердцем, чтобы все помыслы нашей души, все стремление было к Нему, к пришедшему во плоти Сыну Божию. Но этому мешает грех – наш самый страшный враг, который не дает нам Богоявление усвоить. Поэтому все силы души надо нам употребить на покаяние. «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное».

 

Царствие Небесное к нам сейчас приближено гораздо больше, чем к древним иудеям в то время, когда проповедовал Иоанн Креститель, потому что благодать Святаго Духа уже сошла на Церковь в день Святой Пятидесятницы, и каждый из нас, присутствуя в храме на Божественной литургии, участвуя в ней, причащаясь Святых Христовых Таин, имеет благодать большую, чем апостолы, которые жили со Христом, ходили с Ним, постоянно слушали Его слова. Потому что они только общались со Христом, только прикасались к Нему, только слушали Его, а мы можем и слушать, и прикасаться, но еще и вкушать непосредственно Его Пречистое Тело и Кровь, то есть мы имеем возможность обожаться.

 

Апостолы тоже получили эту благодать, но позже, после дня Святой Пятидесятницы, а мы имеем эту благодать уже сразу. Почему же с нами не происходит этого чуда преображения? Потому что грех властвует в нашей душе, и мы не можем удержать ту благодать, которая нам дается, не можем даже ее усвоить. Она не проникает в нашу душу, которая вся забита грехом. Почему мы не творим чудеса? Почему мы не можем молитвой двигать горы? Почему не можем, я уж не говорю посторонних, а даже членов своей семьи обратить к Богу? Почему? Потому что нет у нас силы благодати, душа наша темна. И надо нам это глубоко осознать и всю жизнь посвятить покаянию.

 

Покаяние должно быть постоянное и глубокое – в этом и заключается тайна жизни святых. Вот вроде бы они святы, а зачем же они такие подвиги тяжелые несли, зачем они постились постоянно, зачем они слезы проливали? О чем проливать слезы таким людям, как Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Ефрем Сирин? Они чудеса творили, молитвой людей воскрешали, что же им плакать? Дело в том, что чем ближе человек к Богу, тем он больше видит свое недостоинство, свое падшее состояние, тем больше он видит свою отчужденность от Бога, тем больше видит, как действует в нем грех, – и у него на душе скорбь. А если этой скорби нету, если человек не чувствует себя глубоко виновным перед Богом, это говорит о бесстыдстве человека, о том, что он полностью погрузился в грех. И от этого страшного, бесстыдного состояния освободиться можно только покаянием.

 

Как же сердце свое умягчить, как его сокрушить, потому что только сокрушенное сердце Бог не уничижит? Прежде всего, конечно, нужно постоянно ходить в храм, потому что здесь во время богослужения благодать Божия разливается обильными волнами. Поэтому наше сердце, даже если оно сковано окамененным нечувствием, постепенно будет умягчаться. Но этот процесс не автоматический – нужно постоянно к Богу взывать, нужно постоянно трудиться над своим сердцем и просить: Господи, сокруши мое сердце, Господи, укажи мне мои грехи, Господи, избавь меня от них. И тогда Господь будет нам грехи показывать.

 

Человек далекий от Бога, как бы он ни напрягался, как бы ни думал, не может понять, в чем он грешен. Очень часто приходит взрослый человек креститься, и когда у него спрашиваешь: есть у тебя на совести какие грехи? – ответ всегда один: у меня никаких грехов нету, то есть, другими словами, человек говорит: я святой. Хотя был бы он святой, он бы сказал: у меня грехов столько, как песок морской. И если его спросить: какие? – начал бы их перечислять и, пока ему не скажешь: хватит, остановись, – он бы никогда не перестал. Вот почитать Ефрема Сирина – он пишет постоянно о грехах. Почему? Потому что его очи видят истину, а она заключается в том, что мы есть падшие, грешные создания, отверженные, отчужденные от Бога. Вот это есть истина.

 

Но человеку, ослепленному грехом, кажется, что у него все в порядке, как говорится, сыт, пьян и нос в табаке; все хорошо, все отлично, все о’кей. На самом деле это состояние страшное. А как только человек начинает приближаться к Богу, он начинает видеть в себе один грех, потом два, потом три, потом четыре и постепенно, вступая в борьбу с грехом – с тем, который видит, – он освобождает место для благодати Божией. Благодать Божия изливается в его душу, света в ней больше становится, и в этом свете он видит еще больше грехов. Люди неопытные в духовной жизни даже удивляются: я вот в церковь стал ходить и вижу, что становлюсь только грешней. На самом деле нет, человек не становится грешней, просто он приобретает духовное видение, он начинает видеть истину. Поэтому если он два года назад не видел в себе ничего, ему казалось, что все в порядке, то теперь, два года отходив в храм, он видит в себе уже много грехов. Это говорит о том, что благодать Божия проникла в его сердце.

 

Жизнь нам дана для очищения от греха, и в Церкви все устроено так, чтобы нам в этом помочь. Вообще цель существования Церкви на земле – это очищение, освящение людей, приведение их к Богу. Но если у нас не будет доброго подвига, если мы не будем сами своей волею стараться сердце свое сокрушить, стараться возненавидеть грех, возненавидеть мрак собственной души, то можно взять в дом сорок литров святой воды, можно обвеситься иконами, можно проводить в храме день и ночь – и все равно оставаться человеком темным, грешным, недоступным для благодати Божией. Поэтому со всей силой, насколько способна наша душа – а она мало, к сожалению, на что способна, – надо нам стараться возлюбить Богоявление, всеми силами устремиться к Богу. Только в этом случае благодать Божия будет в нас прибывать и мы будем каждый день принимать благодать на благодать, с каждой прочитанной молитвой мы будем богатеть в Бога, возрастать в благодати и приближаться ко Христу. То есть мы будем жить по воле Божией, потому что воля Божия – нам всем спастись, и не только нам, а вообще всему человечеству.

 

И если какой-то человек не спасется, а погибнет, пойдет в преисподнюю, в вечную муку, то в этом будет виноват он сам, а не бабушка, которая его «Отче наш» не научила, и не мама, которая всю жизнь работала, а его отдавала в детский сад. Потому что нет такого человека в мире, который бы не слышал имя Иисус Христос. А раз ты слышал, то почему ты к Нему не пришел? Из одного любопытства почему ты Евангелие не почитал? Знаешь, где церковь действующая? – очень замечательное слово: действующая церковь! Вот почему ты в эту действующую церковь не ходил по воскресеньям, когда тебе Самим Богом был дан выходной именно в этот день, в Воскресение Христово? Значит, ты сам не идешь, тебе самому это не нужно. Значит, ты стремишься к чему-то другому.

 

Есть только одна истина и правда на свете – это Иисус Христос, а все остальное – ложь и обман. Поэтому если человек стремится не ко Христу, а к чему-то другому, даже, на его взгляд, весьма возвышенному, важному и нужному, то это все обман. Если жизнь наша выстраивается не по направлению ко Христу, а еще каким-то боком, значит, мы обмануты дьяволом. Поэтому надо нам все силы своей души употребить на то, чтобы возлюбить явление в мир Христа Спасителя. Аминь.